Татьяна Багрий: «После кохлеарной имплантации я услышала, как поют птицы»

18-летняя Татьяна Багрий три года назад перенесла операцию по установке кохлеарного импланта. Сейчас она учится в Херсонском медучилище по специальности «Зуботехник». В марте прошлого года получила титул Вице-Мисс на Всеукраинском конкурсе «Мисс не слышащая красавица Украины 2013».

Ее мама – Людмила Багрий – сурдопедагог, работает в центре «Мединкус» (филиал Польского центра физиологии и патологии слуха) в г.Одесса. Нам удалось пообщаться по скайпу с мамой и дочерью, которые находятся в разных городах. Они рассказали, какой звук больше всего поразил девушку после установки кохлеарного импланта и о том, какая задача стоит перед семьями, в которых растут дети с недостаточным слухом.

- Людмила, когда Вы узнали, что ваша дочь не слышит?

- Когда Таня стала ходить, мы заметили, что дочь не реагирует на звуки. Стали проверять: за ее спиной хлопали в ладоши, но дочь не реагировала. Кума сразу сказала: «Надо бы ей слух проверить». Мы тогда жили в Винницкой области в деревне. Благодаря куме, которая жила в Одессе, проверили у специалистов слух дочери. Тане тогда было около года. С тех пор начали заниматься. Ей изначально ставили диагноз 3-4 степень тугоухости. Благодаря занятиям она воспринимала информацию как слабослышащий ребенок.

Татьяна Багрий (справа)

- Что было самое сложное, когда Вы начали заниматься?

- Мы никак не могли поверить в то, что такое случилось с нашим ребенком. Начались поездки по специалистам - Одесса, Винница, Киев. Это был период застоя, когда  вместо зарплаты выдавали тонну пшеницы за год работы. Тане оформили пенсию, которая составляла 50 грн. в месяц. Мы ее откладывали, чтобы съездить в Киев на несколько занятий к сурдопедагогу.

- Достаточно ли Вы получали консультаций от специалистов?

- Конечно, тех упражнений, которые нам давали, было недостаточно для развития речи. Я по образованию инженер-технолог, работала на комбикормовом заводе. Мне пришлось вникать в методику преподавания, чтобы научить дочь говорить. Это сейчас легко: есть интернет и компьютер, любую картинку нашла и показала, объяснила. А тогда по крупицам нужно было собирать те же изображения. Пошла к одной соседке – она нарисовала лису, пошла к другой – та нарисовала идущую девочку. Вот так мы и занимались. В 4 года Таня научилась читать и подписывать картинки с названиями предметов и словосочетания: собака, кошка, девочка спит, зеленая шапка.

В конкурсе принимали участие глухие девушки со всей Украины

- Таня готова была идти в обычную школу?

- Нет, уровень развития речи дочери был недостаточен. Если бы у меня тогда была база знаний, которая есть сейчас, я бы не побоялась отдать ее в обычную школу. Таня – спокойный ребенок, усидчивый. С ней заниматься не трудно.

Помню, когда мы переехали в Одессу, я надеялась, что здесь встретим хороших специалистов. Таня в 6 лет попала в нулевой класс для слабослышащих детей. Вот тогда я разочаровалась в отношениях педагогов к   развитию  речи  у  детей. Дочь отходила три года в школу, но ее словарный запас так и не увеличился.

- Когда родители занимаются с ребенком, учатся не только их малыш, но и они сами. Какие жизненные уроки Вы прошли?

- В Одессе я устроилась работать на хлебозавод и работала в три смены, очень сильно уставала, так как мне нужно было еще ребенка  возить  в  школу  и  на  танцы. Дочь меня будила прямо в трамвае, чтобы выйти на нужной остановке. Так год мы ездили, пока у Тани не украли слуховой аппарат. Завуч специальной школы отказалась помочь найти его. Я очень разочаровалась из-за человеческой черствости. Моим родителям пришлось продать две свиньи, чтобы купить новый слуховой аппарат.

Жестовое пение - один из этапов конкурса

- Как вы решились на имплантацию? Насколько я знаю, существует такая тенденция, когда на КИ соглашаются слышащие родители, чтобы реабилитировать глухих детей. В глухих семьях такой тенденции нет. Вообще, они очень категорично относятся к подобному решению, акцентируя внимание на патологических последствиях.

- Когда мы делали дочери операцию, я уже получила второе специальное образование и видела хорошие результаты. О том, что бывают другие результаты, я узнала позже. Плохие  результаты  могут быть у детей с дополнительной патологией. Когда сигнал может поступать, обрабатываться в процессоре, ребенок слышит, но идет обрыв. Эти   расстройства  слуха  обусловлены   повреждением  подкорковых  ядер   и  корковых  центров  слуховой  системы.  При  этом  нарушаются   процессы  анализа  звуковых, в том числе и  речевых  сигналов - обнаружение, различение, узнавание, запоминание звуков.    

 На самом деле я очень боялась. Нам еще нужно было убедить специалистов в Киеве, что Тане действительно нужна кохлеарная имплантация. Я боялась операции, ведь  нам  говорили, что  во  взрослом возрасте результатов не  будет. Все же мы довольны, у дочери   улучшилась  разборчивость речи, многие  звуки  она  стала  слышать  впервые. Вначале  её  даже  раздражали  такие  звуки,  как  шуршание  кулька  и  звон  ложечки  в  чашке.

- Таня, что больше всего тебя поразило, когда ты стала слышать?

- Мне очень понравилось пение птиц. В слуховых аппаратах я слышала недостаточно хорошо. А с помощью КИ услышала, как поют птицы и шум моря. Мне очень нравятся эти звуки.

(Людмила) - Вся речь, что есть  у Тани - искусственна, поставлена, выучена. Только сейчас, общаясь из разных городов по скайпу, дочь меня спрашивает значения услышанных слов сама. В детстве, когда читали книги, я ей сразу объясняла значения слов. А вот так, чтобы она воспринимала на слух и интересовалась понятиями – такого не было до КИ.

Татьяна готовилась к конкурсу серьезно - шила платья на заказ

- Вы все-таки подключили жестовый язык. Почему? 

- Дома, в окружении близких, мы не общаемся жестовой  речью. Но поскольку Танины друзья – это все-таки дети слабослышащие или глухие, это ее среда, в которой ей комфортно. Я не запрещала ей пользоваться жестовым языком. Честно говоря, я жестовый язык знаю не  в  совершенстве, и уже сама ее спрашиваю, что означает тот или иной знак.

- Какая школа наиболее оптимальна для ребенка с недостаточным слухом?

- После интерната Таня поменяла три массовые школы, но  друзей  там  она  так  и  не  нашла. Пока у Тани были конфеты в кармане,  одноклассницы к ней подходили. Как только сладости заканчивались – девочки все по парам, а Таня – одна. На тот момент мы развелись с мужем. Приехала мама и забрала Таню снова в интернат в Винницу. В спецшколе ей морально было хорошо, но в устной речи стало заметно отставание. В этот период мы сделали Тане КИ. Потом нам посоветовали не менять резко среду, а  пойти  в  школу для слабослышащих. Конечно, хотелось  бы,  чтобы  спецшколы  уделяли  больше  внимания  развитию  речи  у  детей.

 - Как случилось, что Таня попала на конкурс?

- Одесский УТОГ ее привлек к конкурсу красавиц. Она тогда училась в массовой школе и очень страдала, что у нее нет друзей. Стоит слабослышащему или глухому сказать ей «Привет!» - все, для нее это наилучший друг. Она очень коммуникабельная и общительная.

О том, что Таня выиграла конкурс красоты УТОГ, я узнала случайно. На работе меня спросили: «А что ваша Таня выиграла конкурс красоты?» Говорю: «Да нет, мы не участвовали». Оказывается, ее привлек руководитель художественной самодеятельности УТОГа. Когда она выиграла в Одессе, ее отправили в Киев.

Татьяна любит природу и с удовольствием слушает пение птиц, 

услышав его впервые в 15 лет

- Почему Таня поступила на специальность зуботехника в медучилище? Это ее желание или это от отсутствия вариантов в Украине для детей с недостаточным слухом получить то, образование, которое интересно?

-  От безвыходности. Я видела, что в массовой школе ей трудно, на различные мероприятия ее не берут, только снять видео, сфотографировать. На самом деле, она любительница театральной жизни. В Одессе  только  есть вариант получить швейную специальность, ей эта тема вообще не близка. Не уверена, будет ли она зубным техником, ну, может, будет массажистом?

Я вижу, что таких ребят не особо берут и на работу, даже если ты будешь очень талантливым.

- Какие препятствия нужно преодолеть семье, чтобы поставить ребенка на ноги?

- Для первых ипмплантированных детей родители собирали деньги на операции за свой счет: кто продавал квартиры, кто находил спонсоров, а потом, когда операции стали делать за государственный счет, стало немного проще. Но на период реабилитации все равно нужны деньги.

Самая большая проблема, на мой взгляд, в том, что нужно научиться ЖИТЬ с таким ребенком. Хорошо, если вовремя заметили (до 3-4 лет), что у него есть проблемы со слухом. Если ребенок позднооглохший с ним заниматься легче, так как в обучении помогает слуховая память. А если он с рождения глухой? То это очень кропотливая работа. Некоторые думают, раз сделали операцию – все пойдет само собой. На самом деле, нужно научить  произносить и различать  звуки, слова, устную речь. После операции работа только начинается. Родители – остаются главными реабилитологами в процессе обучения.

- Когда установлен имплант, кто-то ведет таких детей, или реабилитация ребенка зависит от сознательности родителей?

 - Конечно,  сурдопедагог  должен  вести  такого  ребёнка,  но  без  круглосуточной работы  родителей  ему  не  справиться  в  одиночку.

Люди, которые открыты к новой информации и узнают об операции последовательно – спокойно реагируют на имплант. Они стараются использовать те возможности, которые он дает. Таня тоже иногда объясняет глухим, что ничего страшного в этом устройстве нет. Что она слышит намного лучше, чем в аппарате. Раньше она слышала речь прерывисто, а теперь звуки плавные. Другое дело, что в услышанной речи она не все понимает и создается впечатление, что она не слышит. Жаль,  что  Тане   сделали  операцию в  15 лет,  а  не  в  годик.

Оксана Гунько